Порок воли, дееспособность, ограниченная дееспособность и недееспособность

ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА

125124 г. Москва, 3-я улица Ямского Поля, д.2, стр.13

8(495)-414-20-63

Порок воли, дееспособность, ограниченная дееспособность и недееспособность

Признание завещания недействительным по пороку субъективной стороны: проблемы правоприменительной практики

(Смолина Л.А., Лебедева Е.А.)

Статья посвящена исследованию процессуальных особенностей рассмотрения дел о признании завещания недействительным по пороку воли. Рассмотрен порядок назначения посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы и на основе анализа судебной практики сделан вывод, в каких случаях экспертное заключение будет противоречивым. Дана оценка показаниям свидетелей и сделано предложение ввести видеофиксацию процедуры совершения завещания не только для совместных завещаний, но и для всех видов завещаний, удостоверяемых нотариусом.
Порок воли, дееспособность, ограниченная дееспособность и недееспособность

Порок субъективной стороны — самое распространенное основание иска среди дел о признании завещания недействительным.

Наблюдается тенденция роста дел по данной категории на территории г. Санкт-Петербурга при условии, что общее количество нотариальных действий об удостоверении завещаний в Российской Федерации — снижается (в 2014 г. их количество составляло 609 016; в 2015 г. — 595 762; в 2016 г. — 558 217; в 2017 г. — 561 319) <1>. Приведенные данные говорят о том, что разрешение подобных споров является социальной необходимостью для обеспечения стабильного и устойчивого гражданского оборота.

Споры о признании завещания недействительным имеют определенные трудности при их разрешении в судебном порядке.

Это связано прежде всего с тем, что правовой охране подлежит выраженная в завещании воля уже умершего гражданина к моменту судебного разбирательства. Перед судом стоит сложная задача — установить истинную волю наследодателя, в то время как при состязательности сторон в гражданском процессе у сторон по делу нет обязанности говорить суду правду. Признание завещания недействительным в судебном порядке происходит по правилам искового производства.

Основание такого иска представляет собой фактический состав, включающий в себя следующие юридические факты: смерть наследодателя, наличие завещания, установленный законом порок завещания.

Согласно ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Обратиться в суд с исковым заявлением о признании завещания недействительным вправе любой гражданин, чьи права нарушены этим самым завещанием.

Рассмотрим процессуальные особенности таких дел.

Нередко затруднение вызывает определение надлежащего ответчика по таким делам. Ответчиком по делам о признании завещания недействительным является лицо, материально-правовой статус которого зависит от действительности завещания и которое может совершить или совершило действия, направленные на реализацию воли наследодателя, выраженной в завещании, действительность которого истцом отрицается <2>. При этом существует мнение, что необоснованно ограничивать круг возможных ответчиков лицами, указанными в оспариваемом завещании в качестве наследников.

Порок воли, дееспособность, ограниченная дееспособность и недееспособность

В него следует также включить отказополучателей и исполнителя завещателя (в случае, если на него возложена обязанность совершить какое-либо действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели) <3>.

Также по подобного рода делам часто можно увидеть процессуальное соучастие как на активной, так и на пассивной стороне. И.В. Долганова применительно к делам, требования по которым исчерпываются просьбой об установлении недействительности завещания, говорит о едином требовании соистцов при участии их в деле, а не только об отсутствии взаимоисключения между их требованиями и интересами.

Соистцами по таким делам могут быть лица, материальный статус которых в равной степени зависит от действительности сделки, т.е. лица, единовременно подлежащие призванию к наследованию при недействительности завещания вне зависимости от их долей в наследстве <4>.

Первоначально право выбора лица, привлекаемого к ответу по заявленному истцом требованию, принадлежит последнему, но если в связи с характером спорного правоотношения рассмотреть дело без участия соответчика или соответчиков не представляется возможным, суд вправе привлечь их к участию в деле по своей инициативе (абз. 2 ч. 3 ст. 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее — ГПК РФ). Л.А. Грось указывала на неоправданность такого порядка и допустимость обязательного процессуального соучастия, «но лишь в случае, когда этого требует истец» <5>. Однако законодатель предусмотрел право суда на привлечение соответчиков даже в случае отсутствия на то согласия истца, если пассивное соучастие предполагается сущностью дела, что вполне обоснованно. После привлечения соответчиков подготовка и рассмотрение дела должны быть произведены сначала (ч. 3 ст. 40 ГПК РФ).

По нашему мнению, множественность лиц на стороне ответчика по делам о недействительности завещания при множественности субъектов наследственного правоотношения (речь идет об идеализированном отношении, которое возникло бы, если допустить, что завещание действительно) является примером необходимого соучастия.

Завещание может быть оспорено только после открытия наследства (абз. 2 ч. 2 ст. 1131 ГК РФ).

В случае, если требование о недействительности завещания предъявлено до открытия наследства, суд отказывает в принятии заявления, а если заявление принято, — прекращает производство по делу (ч. 1 ст. 3, ч. 1 ст. 4, ч. 2 ст. 134, ст. 221 ГПК РФ).

Поскольку суд обязан создать условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении данной категории гражданских дел, существенно возрастает роль судебной экспертизы в доказывании.

Как правило, суды назначают по данной категории споров: посмертную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу (либо судебную психологическую, либо судебную психиатрическую), цель проведения которой — установление порока воли завещателя либо опровержение наличия такового.

Так как по общему правилу законодательно не закреплено обязательное проведение экспертизы при оспаривании завещания, то суд в каждом конкретном случае исследует целесообразность назначения и проведения экспертизы.

Однако имеется одно исключение: в соответствии с п. 2 ст. 1118 ГК РФ завещание может быть совершено только гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

Согласно разъяснениям п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебная психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ) <6>.

На наш взгляд, справедлива точка зрения В.М. Марухно, что назначение судом такой экспертизы проводится лишь в случаях, когда истцом представлены достаточные доказательства возможности наличия порока воли у завещателя при совершении завещания <7>.

Порок воли, дееспособность, ограниченная дееспособность и недееспособность

По нашему мнению, основная проблема заключается в том, что нотариус при удостоверении завещания, не обладая профессиональными познаниями в сфере установления вменяемости гражданина, не имея законодательно закрепленной процедуры и также не имея доступа к открытой базе судебных решений о признании гражданина недееспособным и ограниченно дееспособным, оценивает осознанность и осмысленность действий гражданина исходя из личного опыта и внутреннего убеждения.

Таким образом, ввиду субъективного критерия достоверно установить вменяемость наследодателя невозможно, что позже приводит наследников в суд. По истечении времени установление ретроспективного психического и психологического состояния завещателя установить становится все труднее.

При разрешении спора о признании завещания недействительным ввиду порока воли судом презюмируется, что наследодатель обладал полной дееспособностью при составлении и подписании завещания, поэтому необходимо помнить, что бремя доказывания невменяемости наследодателя при совершении односторонней сделки лежит на стороне истца.

Однако и в суде, при обращении к носителям специальных познаний, существуют определенные проблемы.

Поскольку единственный участник односторонней сделки — завещания — к моменту его оспаривания не находится в живых, эксперты зачастую не могут прийти к однозначным выводам.

Причиной этому является недостаточная подготовка суда дела к назначению экспертизы: недостаток необходимой медицинской документации, умышленное сокрытие нужной информации и т.д. Примером может служить одно из дел Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга <8>.

Истец обратился в суд с требованием о признании завещания недействительным, ссылаясь на то, что в момент составления завещания мать истицы не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. Определением суда была назначена судебная посмертная психиатрическая экспертиза.

В соответствии с заключением экспертизы экспертам не представилось возможным ответить на вопрос, мог ли завещатель в юридически значимый период понимать значение действий и руководить ими, поскольку объективные сведения о степени выраженности психического расстройства в материалах дела и медицинской документации отсутствовали. В следующем судебном заседании представитель истца представил в материалы дела выписной эпикриз больницы, где завещатель проходила лечение.

Документ был принят судом, назначена дополнительная судебная посмертная психиатрическая экспертиза, в ходе проведения которой эксперту удалось дать однозначное заключение: «завещатель не могла понимать значение своих действий и руководить ими».

Данный пример показывает, насколько важно подойти к сбору начальной информации для проведения экспертизы. Наука сейчас не стоит на месте, разрабатываются новые методики и практики, но чем обширней материалы дела, тем более однозначный и категоричный вывод сможет сделать эксперт.

Сложившаяся судебная практика свидетельствует о том, что поскольку юридически значимыми обстоятельствами по делу являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня, то вероятностный характер заключения экспертов не может быть положен в основу судебного решения <9>.

Как указывает В.М. Марухно, признание завещания недействительным требует установления двух критериев: юридического (гражданин на момент совершения сделки не был способен понимать значение своих действий или руководить ими) и психологического (неспособность субъекта в полной мере осознавать фактическое содержание своих действий и в полной мере сознательно управлять ими, причины такой неспособности).

Юридический критерий устанавливает суд в процессе рассмотрения дела на основе различных доказательств, а психологический требует проведения посмертной экспертизы <10>. Таким образом, можно говорить о том, что посмертная экспертиза играет исключительно важную роль в установлении всех основных обстоятельств по делу.

Однако следует иметь в виду, что заключение экспертизы является одним из совокупности доказательств по делу. Суд оценивает все представленные доказательства по правилам ст. 67 ГПК РФ по своему внутреннему убеждению, при этом никакие доказательства не могут иметь для суда заранее установленной силы. Здесь возникает еще одна проблема.

Как правило, по делам о признании завещания недействительным стороны в подтверждение своих доводов прибегают к свидетельским показаниям.

Как справедливо отмечает О.Е. Блинков, институт свидетелей играет существенную роль в завещательном праве любого государства, поскольку в случаях, установленных законом, участие их в завещательном процессе становится общественной (дополнительной к нотариальной) гарантией подлинности завещаний и иных действий, совершенных завещателем <11>.

Еще в римском праве свидетельские показания являлись важнейшим средством доказывания. На наш взгляд, в ходе судебного разбирательства по данной категории дел могут быть допрошены в качестве свидетелей соседи завещателя, социальные работники, обслуживающие завещателя, участковые врачи-терапевты, наблюдавшие за ним, лечащие врачи в стационарах и другие лица, не заинтересованные в исходе дела.

Важно помнить латинское изречение: "Testis unus, testis nullus", что означает один свидетель - не свидетель, два свидетеля - это половина свидетеля, а три свидетеля - это полноценный свидетель.

Это все к тому, что зачастую стороны в рамках гражданского процесса формально подходят к использованию данного средства доказывания для подтверждения своей позиции. Для того чтобы у суда сложилась полноценная картина и суд смог в совокупности оценить приведенные доводы, рекомендуется более тщательно подойти к отбору незаинтересованных лиц, обладающих информацией, которая определяется предметом и пределами доказывания, относимостью и допустимостью доказательств.

Игнорирование судом показаний свидетелей относится к существенным нарушениям норм процессуального права.

Наиболее частыми случаями отмены судебных решений по этому основанию является наличие противоречий в показаниях свидетелей.

Так, кассационная инстанция, исследовав материалы дела, пришла к выводу об отмене апелляционного определения. Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении иска, сослался на свидетельские показания и объяснения нотариуса, указав на отсутствие безусловных доказательств, свидетельствующих о том, что на момент составления и подписания завещания наследодатель не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Из материалов дела видно, что заключение экспертизы носит вероятностный характер.

Суд указал, что показания свидетелей опровергают выводы судебных экспертов, которые носят предположительный характер.

Суд кассационной инстанции указал, что свидетельскими показаниями могли быть установлены факты, свидетельствующие об особенностях поведения наследодателя, о совершаемых им поступках, действиях и об отношении к ним. Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных фактах наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, ни удостоверивший завещание нотариус, ни суд не обладают <12>.

Практика сложилась таким образом, что решения, которые основываются на свидетельских показаниях, подлежат отмене, поскольку оценочные показания свидетелей не могут дать однозначного ответа, понимал ли наследодатель при составлении и подписании завещания значение совершаемых действий и мог ли ими руководить <13>.

Нередки дела, в которых эксперты приходят к выводу о невозможности дать заключение о психическом и психологическом состоянии на момент составления завещания по причине отсутствия объективной медицинской документации о психическом состоянии наследодателя на юридически значимый период времени и противоречивых показаний свидетелей <14>.

Представляется, что в подобных случаях, когда отсутствуют объективные медицинские данные о психическом состоянии наследодателя на юридически значимый период времени, а свидетели со стороны истца и ответчика дают противоречивые показания, следует отказывать в удовлетворении иска о признании завещания недействительным, полагая, что воля наследодателя — своего рода закон для его наследников, даже если им это и не нравится.

Если же материалов для исследования экспертов хватает, но в экспертном заключении имеются противоречия, например, ответчик был не согласен с заключением экспертов, указав, что неправильно указана дата смерти наследодателя А.Ю.С., не указано, что после второго инсульта А.Ю.С. был принят на работу, и это подтверждается трудовой книжкой, а вот представленной медицинской документацией в отношении А.Ю.С. не подтверждается наличие у него сосудистой деменции на период составления завещания, то следует удовлетворять ходатайство о назначении повторной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку суд создает условия для установления фактических обстоятельств <15>.

Заключение эксперта является одним из равноценных доказательств наряду с другими доказательствами, свидетельствующими об обоснованности либо необоснованности заявленных требований, и подлежит оценке в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами. Согласно п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении» судам следует иметь в виду, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (ст. 67, ч. 3 ст. 86 ГПК РФ) <16>.

Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ. Чтобы оценить заключение эксперта, принять его как источник доказательств или не согласиться с ним, нужно изучить результаты ее проведения, описанные в заключении. Оно, в свою очередь, оценивается по внутреннему убеждению судьи, основанному на принципах всесторонности, полноты и объективности.

Итак, можно говорить о том, что специфика доказательственной базы по делам о признании завещания недействительным, как правило, обусловлена природой института завещания, сформировавшегося в рамках гражданского права и закрепленного действующим законодательством.

— Во-первых, стоит отметить, что наличие подобной категории дел в судах общей юрисдикции обусловлено несовершенным правовым и техническим регулированием процесса удостоверения завещания у нотариуса.

Поскольку предусмотрена видеофиксация процедуры совершения совместного завещания супругов, если супруги не заявили возражение против этого (п. 5.1 Федерального закона от 19.07.2018 N 217-ФЗ «О внесении изменений в ст. 256 части первой и часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации»), то предлагаем распространить эту процедуру на всех граждан. Видеофиксация послужит доказательством четко выраженной однозначной воли наследодателя в суде при оспаривании его завещания. Также следует наладить работу по содействию судебных органов и органов нотариата, создав полную актуальную базу решений суда о дееспособности граждан; обеспечить доступ нотариусов к базам лиц, состоящих на учете в специализированных диспансерах, и т.п. На наш взгляд, подобные меры уменьшили бы число судебных разбирательств по данной категории споров как минимум вдвое.

— Во-вторых, при назначении экспертизы суд должен правильно определить род (однородная или комплексная экспертиза) и вид назначаемого исследования, круг вопросов. Как говорится, правильно поставленная задача — это половина ее решения, поэтому судам следует более тщательно подходить к данному вопросу. В связи с чем необходимо повышать информированность сотрудников судебной системы в вопросах назначения экспертиз по спорам о признании завещания недействительным.

авторский коллектив:

Смолина Лариса Александровна, доцент кафедры гражданского процессуального права Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия, адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов «Смолина, Малкин и партнеры», кандидат юридических наук, доцент.

Лебедева Екатерина Анатольевна, секретарь судебного заседания отдела судопроизводства по гражданским делам Приморского районного суда города Санкт-Петербурга.

Источник — «Нотариус», 2019, N 1

Ссылки по тексту:

  • <1> Сведения о нотариате в Российской Федерации. URL: http://minjust.ru/ru/about/statistics (дата обращения: 10.09.2018).
  • <2> Долганова И.В. К вопросу об определении ответчика по делам о недействительности завещания // Российский судья. 2009. N 2. С. 19.
  • <3> Малкин О.Ю., Осипов И.В. Особенности рассмотрения дел о признании завещания недействительным в связи с неспособностью завещателя понимать значение своих действий или руководить ими // Бюллетень нотариальной практики. Юрист. 2010. N 2. С. 25 — 28.
  • <4> Долганова И.В. Процессуальное соучастие по делам о недействительности завещания // Наследственное право. 2015. N 3. С. 16 — 19.
  • <5> Грось Л.А. Институт процессуального соучастия: связь между процессуальным и материальным правом // Российская юстиция. 1998. N 3. С. 35.
  • <6> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. N 11 (ред. от 09.02.2012) «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» // Российская газета. 2008. 2 июля.
  • <7> Марухно В.М. Посмертная экспертиза в вопросах недействительности завещания // Общество и право. 2011. N 5. С. 104 — 105.
  • <8> Решение Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга от 5 декабря 2017 г. по иску М.Е.В. к С.Н.В. о признании завещания недействительным // Архив Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга за 2017 г. Гражданское дело N 2-3702/2017.
  • <9> Апелляционное определение Смоленского областного суда от 21 июня 2016 г. по делу N 33-2034/2016 // СПС «КонсультантПлюс»; Кассационное определение Саратовского областного суда от 4 мая 2011 г. по делу N 33-2380 // СПС «КонсультантПлюс».
  • <10> Марухно В.М. Указ. соч. С. 104 — 105.
  • <11> Блинков О.Е. Институт свидетелей и недействительность завещания в постсоветском наследственном праве // Наследственное право. 2011. N 3. С. 31 — 35.
  • <12> Постановление N 44Г-26/2017 4Г-10/2017 4Г-4960/2016 от 1 февраля 2017 г. по делу N 2-1243/15. URL: http://sudact.ru (дата обращения: 03.12.2018).
  • <13> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 5 апреля 2016 г. N 60-КГ16-1 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12 мая 2015 г. N 46-КГ15-5 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 2 декабря 2014 г. N 24-КГ14-7 // Бюллетень ВС РФ. 2015. N 12.
  • <14> Апелляционное определение Московского областного суда от 24 июня 2015 г. по делу N 33-2995/2015 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 8 мая 2018 г. N 18-КГ18-62 // СПС «КонсультантПлюс».
  • <15> Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 17 апреля 2017 г. N 33-6694/2017 по делу N 2-7364/2016 // СПС «КонсультантПлюс».
  • <16> Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 «О судебном решении» (с изм. и доп. от 23.06.2015) // Российская газета. 2003. 26 декабря.

Литература

1. Блинков О.Е. Институт свидетелей и недействительность завещания в постсоветском наследственном праве / О.Е. Блинков // Наследственное право. 2011. N 3. С. 31 — 35.
2. Вершкова Е. Оспаривание завещания по основаниям ст. 177 ГК РФ: проблемы доказывания / Е. Вершкова // Жилищное право. 2015. N 4. С. 33 — 42.
3. Грось Л.А. Институт процессуального соучастия: связь между процессуальным и материальным правом / Л.А. Грось // Российская юстиция. 1998. N 3. С. 35.
4. Долганова И.В. К вопросу об определении ответчика по делам о недействительности завещания / И.В. Долганова // Российский судья. 2009. N 2. С. 18 — 20.
5. Долганова И.В. Процессуальное соучастие по делам о недействительности завещания / И.В. Долганова // Наследственное право. 2015. N 3. С. 16 — 19.
6. Малкин О.Ю. Особенности рассмотрения дел о признании завещания недействительным в связи с неспособностью завещателя понимать значение своих действий или руководить ими / О.Ю. Малкин, И.В. Осипов // Бюллетень нотариальной практики. 2010. N 2. С. 25 — 28.
7. Марухно В.М. Посмертная экспертиза в вопросах недействительности завещания / В.М. Марухно // Общество и право. 2011. N 5. С. 104 — 108.
8. Паничкин В.Б. Различия завещания в российском и англо-американском праве и их правовая природа / В.Б. Паничкин // Нотариус. 2017. N 2. С. 43 — 47.
9. Судебная экспертиза: Справочник / Авт.-сост. Ю.Б. Габель [и др.]. 3-е изд., испр. и доп. М.: РАП, 2013. 184 с.

Ключевые слова: завещание, порок воли, недействительность, доказательства, судебная экспертиза, свидетельские показания.

Acknowledgment of a Will Void Due to Mental Incapacity of the Testator: Issues of the Law Enforcement Practice
L.A. Smolina, E.A. Lebedeva

Smolina Larisa A., Associate Professor of the Department of Civil Procedure Law of the Northwestern Branch of the Russian State University of Justice, Attorney at the Smolina, Malkin and Partners Saint Petersburg Bar Association, Candidate of Legal Sciences, Associate Professor.

Lebedeva Ekaterina A., Court Session Secretary of the Department of Civil Case Proceedings of the Primorskiy District Court of Saint Petersburg.

The article is devoted to the investigation of procedural peculiarities of the consideration of cases on the recognition of a will as invalid on the basis of will defects. Currently, the issues of inheritance are very acute, since modern realities imply the sustainability of civilian traffic both as a whole and as private property separately. Hence the number of such cases in the courts of general jurisdiction is increasing. The work highlights some issues related to the regulatory consolidation of procedural complicity in such cases. In addition, the co-authors substantiate the importance of procedural preparations for the appointment and examination of cases on the recognition of a will as invalid. The authors have identified the shortcomings of the legislation, suggested ways to improve it.

Key words: last will, a defect of the will, the invalidity, evidence, forensics, testimony.